Глава вторая: «Записи»

                Когда девочки пришли в школу, у Анны было прекрасное настроение. Но она чувствовала, что ей надо идти домой. Она наверняка знала, что делать и уже освоилась в прошлом.

                На английском она сидела со своим бывшим парнем.

— Привет. – Кирилл улыбнулся ей.

                Анна кивнула. Она не знала, встречаются они сейчас или еще нет. Она точно помнила дату их разрыва, но начало этого всего затерялось где-то в памяти.

— Что с тобой? – Он нахмурился.

— Мы встречаемся? – Аня пошла на риск. Она знала, что теперь ей часто придется рисковать.

— Да. А что-то не так? – Кирилл был в полном замешательстве. – Если ты на счет вчерашней ссоры, то… — Аня поняла, что сегодня за день. Она вспомнила. Еще вчера они с ним очень серьезно поссорились и сегодня… именно на этом уроке они должны были поссориться еще больше. – Я тебя люблю. – Кирилл посмотрел Ане прямо в глаза.

                Она поджала губы.

— Я тебя тоже люблю. – Как она хотела услышать это от него, после их разрыва.

— Может, сегодня погуляем? – В прошлый раз она ответила ему «нет», но так как она не знала, какие у нее планы на завтра, она ответила:

— Конечно. – После этого Кирилл поцеловал ее в щечку и продолжил:

— Тогда в 3 на нашем месте?

— Ага. – Аня кивнула.

                Это был достаточно напряженный английский, она не могла его воспринимать снова, как своего парня.

                Когда Анна пришла домой, она быстро сняла сапоги, при этом чуть не упала. Она сразу побежала в свою комнату – к личному дневнику. Открыла последнюю исписанную страничку и…

— Черт! – Она яростно зашвырнула тетрадку куда подальше. Она совсем забыла о том, что еще утром смотрела последнюю запись.

                Аня села в полном расстройстве на диван. Неужели ни какой зацепки? Неужели совершенно ни чего? Ей нужно было хоть какое-то маленькое послание из ближайшего будущего. Хоть что-то. Почти неважное.

— А может… — Идея пришла к ней моментально. Аня судорожно достала телефон из кармана и полезла в приложение «My secret book». Только недавно в будущем она закачала это приложение себе в телефон. Подумала, что так будет безопасней вести личные записи. Она лихорадочно пролистывала свое прошлое, в попытке найти хоть капельку октября. – Да! Есть! – Воскликнула Аня, когда пошли записи с первого октября, второго и т.д.

                Там было все. Все будущее. Аня думала, что оно сохранилось только по той причине, что мобильный был с  ней во время прыжка. Возможно, она была права.

                Она нашла завтрашний день. В это все еще с трудом верилось, но было уже лучше. А главное, теперь она хотела жить. Теперь у нее была цель и желание все исправить.

«                                                  5 октября 2011 года.

Сегодня самый худший день в моей жизни! С родителями я поругалась не на шутку. На этот раз даже без слез. Как это глупо! Но я хочу сейчас улыбаться. Что делать, когда люди, родные люди, перестали мне верить? Что делать, когда два любимых парня требуют от тебя выбора? Завтра Кириллу надо сказать кое-что. Вот странно, но на обычном листке бумаги мне намного легче выложить все чувства и эмоции, чем сказать все человеку в глаза.

Конечно, завтра подоспеет моральная помощь в виде моей подруги, Кирилла и Саши, но жаль, что они в жизни не смогут изменить чью-либо судьбу. Наверное, легче сброситься с крыши или порезать вены, чем выкрутиться из этой ситуации. Вот так всегда. Сейчас все начнет по кусочкам рушиться. Ха! Родители говорят, что я их еще не знаю. Ну, хорошо. Пожалуй, они меня тоже еще не знают. Мне бы сейчас вырвать из этого всего. Они просто не понимают, что я реально ни куда не уеду. Буду сидеть на месте. Пусть папа мне еще дышать запретит. Вообще классно будет! Ненавижу! Ох, Кирилл, Кирилл…

Ну, неужели мои родители не понимают, что на одни пятерки учиться невозможно?! Вот, как будто, только на пятерки учились.

Ладно. Надоело все! Не хочу больше писать. Тупо это все слишком!                                                                           »

— Итак, завтра будет ссора с родителями. – Подвела итог Аня. Только вот она совершенно забыла, какая именно ссора завтра должна была состояться. Но может она и не состоится. Ведь Анна завтра идет гулять с Кириллом. Она с ним редко гуляет, а если уж пошла, то почти на весь день. На ссору не останется времени. Аня улыбнулась. Все удастся. А пока,… пока она решила завести новый дневник.

                Обыскав три набитых доверху полки, Анна нашла чистую тетрадку, затем ручку. Она села за стол и начала писать:

— Дорогой дневник. – Тихо диктовала себе Аня. – Еще вчера… — Она поджала губы, зачеркнула. – Я встретила неизвестную девушку. Кто она? – Аня зажмурилась, закрыла тетрадь и бросила ручку. Потом она откинулась на спинку стула. – Что ж происходит-то? – Пробормотала она.

— Ты еще не поняла? – Спросил чей-то голос.

                Аня чуть не упала со стула и ахнула.

                Перед ней стояла она. Та самая незнакомка, которую она встретила на крыше. Шрам все еще виднелся на ее лице. Она стояла прямо посередине комнаты и чуть улыбалась. Она была до жути бледной и напоминала мертвеца, нежели живую девушку. Но почему-то все равно казалась прекрасной. У нее были живые зеленые глаза. Это стало редкостью в нашем мире. А главное, она создавала ощущение надежности. Она поморщилась. Морщинки поползли по ее остренькому носику.

— И опять ты молчишь. – Она закатила глаза.

— Я просто… я ни чего не понимаю. – Искренне призналась Анна.

— Правда? А как же это? – Она подняла новый личный дневник. Ее бровь вспорхнула вверх.

— Ну,… я старалась разобраться. – Протянула Аня. – Слушай, ты хоть имя свое скажи.

— Ангела. Можно просто – Ангел. – Она смотрела, наклонив голову. Но смотрела сквозь Анну. И если бы она только могла посмотреть ей прямо в глаза, то все бы вскрылось.

— Ангел? – Аня улыбнулась. – Красивое имя. Это ведь ты спасла меня на крыше.

— Нет. Я тебя не собиралась спасать. – Ангел отчаянно замотала головой.

— Прекрати. Я же все прекрасно помню! – Аня стукнула кулаком по столу.

— Пообещай мне кое-что. – С грустью, чуть ли не плача, попросила она.

— Да, конечно. – Не задумываясь, быстро ответила Аня.

                Ангел томно оглядела комнату, провела по шраму рукой и проговорила:

— Попытайся выжать из этого шанса максимум. Попытайся прожить как можно дольше.

— Хорошо… но… — Аня посмотрела в пол, а потом шагнула вперед.

— Скоро увидимся… — Она протянула руку и потихоньку начала исчезать. Солнце проникло в окно, и вскоре от Ангела осталась лишь легкая дымка присутствия.

                Анна вновь рухнула на диван. Она почти ни чего не знала об Ангеле. Кто она? Мистический персонаж? Герой из фильма, жанра фэнтези? Это был, конечно, не сон, но с такой реальностью было можно просто чокнуться. Аня вздохнула. Сидеть без дела совсем не хотелось. Да и к тому же она уже пообещала Ангелу выжать все соки.

— Фуф! – Выдохнула она. – Надо что-то делать….

                А что тут можно было делать? Лишь ждать завтрашнего дня. А завтра тринадцатое ноября. Отлично.

                Аня снова села за стол и продолжила писать:

« Ко мне пришла та незнакомка. Ее имя – Ангел. И она довольно странная. Еще завтра мне, скорее всего, удастся избежать ссоры с родителями, т.к. я иду гулять с Кириллом. Я с огромным удивлением читала свое прошлое. В это все еще с трудом верится. Но я справляюсь. По идее, надо кому-нибудь рассказать об этом. Только вот как этот кто-нибудь отнесется к таким странностям. Я бы посмеялась, наверное, и подумала, что человек выходит из ума. А может, я выхожу из ума? Становлюсь сумасшедшей, и по мне уже психбольница плачет. Ужасное, признаться, ощущение. Лучше бы я тогда прыгнула и умерла, чем теперь верить во всякую чушь. Я, правда, почти ни чего не понимаю. Но Ангел, по-моему, думает, что этого «почти» вполне достаточно, чтобы вот так просто исчезать. А если рассказать родителям? Как они к этому отнесутся? Поймут ли меня? Или тоже решат, что я с ума схожу? Брр… это ужасно»

                Аня закрыла тетрадку и спрятала под диван, чтобы ни кто даже случайно ее не нашел. Когда на этот раз придет Ангел? Ане хотелось, чтобы побыстрее. Ведь у нее не было ни какой информации.

Глава первая: «Осознание».

— Опять этот чертов будильник! – Пробурчала невыспавшаяся Анна, выключая мерзкий, пронзительный звук телефона. Ее растрепанные волосы полностью охватывали всю ее голову, да и еще лезли в глаза и в рот. Синяки под глазами точно описывали 3 часа сна.

                Все долгожданное осознание пришло к ней с холодной водой в лицо. Но, скинув все на дурной сон, она спокойно пошла кушать.

                Лихо умяв два бутерброда с чашкой кофе, она кинулась на звонок, исходивший из комнаты.

                Аня в некоторой панике забежала в комнату и начала искать мобильник. Он валялся где-нибудь под подушкой, зарытой в свою очередь под другими.

— Алло! Мам? – Часто дыша, ответила Анна.

— Доброе утро! Ты встала? – Мама Ани, по обыкновению своему, задала самый типичный вопрос для них по утрам. Странно, но Аня не заметила ни единой нотки раздражения, обиды, либо чего еще в голосе мамы.

— Да, мам. – Настороженно ответила она.

— Ладно, иди кушать. – Тепло сказала мама.

— Ээээ… мам… — Промямлила Аня.

— Да?

— Все нормально?

— Конечно! – На том конце трубки послышался смех. – Давай, кушай и в школу собирайся. – Приказала мама Ане.

                Через несколько минут ей позвонила подруга.

— Алло. – Не обратив внимания на высветившийся номер, сказала Аня.

— Привет. – Ты за мной зайдешь? – На том конце был голос ее подруги, которая умерла…

— Но… — В полном шоке и растерянности проговорила Аня. – Да, Маша, обязательно. – Быстро выпалила она, вешая трубку.

                Аня была и вправду в шоке. Она еле стояла на ногах, держа телефон все еще около уха. Пошли гудки. Этого не могло быть. Что же случилось тогда, на крыше? Кто была та девочка со шрамом? Аня ведь и в самом деле прыгнула!

— Неужели… нет! Этого не может быть! – Аня быстро сверяла факты. Последний раз Маша ей звонила утром месяц назад. Именно тогда ее мама первый раз позвонила утром.  Аня подняла глаза на холодильник и увидела старую, знакомую записку, вызвавшую у нее дежаву. На этой записке говорилось, что в холодильнике стоит суп, и его обязательно надо съесть. Этой записке уже как минимум месяц.

                Анна побежала в комнату, за личным дневником. Последнюю запись она оставила в самый последний день, когда она должна была спрыгнуть.

                Часто дыша, она молниеносно раскрыла дневник на нужной странице. Последняя запись – 3 октября 2011 года.

— Как?! – Сама у себя спросила Аня. Это не могло быть. Ведь 3 октября у ее папы день рождения. И выходит,…  это было только вчера? Аня начала листать пустые странички, в попытках найти хоть один признак, забыть про все эти странности. Она вздохнула. Ей приходилось верить в то, что даже трудно вообразить. Неужели она и вправду спрыгнула 14 ноября? Неужели это все связанно с той девочкой, у которой даже имя оставалось загадкой. – Не может быть. – Аня рухнула на диван.

                Она наспех собрала сумку в школу, наверняка забыв половину учебников в состоянии транса. Теперь ей оставалось окончательно убедиться. Ее подруга. Мария. Она ей звонила, но для полной уверенности оставалось лишь увидеть ее. И поговорить. Маша умерла от потери крови, когда порезала вены. И Аня до самого последнего момента винила в этом только себя. Ведь она по-прежнему прекрасно помнит их тяжелый, но чрезмерно эмоциональный разговор.

«Я шла по улице за Машкой. Ветер развивал волосы, дождь бешено бил по лицу, а еще было до ужаса холодно. Это было обычное будничное утро для людей, так привыкших к нему. Не знаю почему, но сегодня у меня было ужасное настроение. Я была уверена, что когда я поднимусь к Машке, что-то обязательно случится. Что-то неприятное. И я не ошиблась.

— Я тебя ненавижу! – Вылетая из квартиры, со слезами на глазах, крикнула Маша.

                Из-за захлопнувшейся двери были слышны гневные крики Машиной матери.

— Пошли. – Гнусавым голосом сказала мне Машка. У нее были красные, опухшие глаза.

                Спускались из подъезда мы в полной тишине, нарушаемой только Машиными всхлипами. Я боялась даже и слово сказать, но когда мы уже вышли, смелость, наконец, овладела мной.

— Машка, что случилось-то?

— Она меня опять била! – Подходя под свет фонаря, указала на огромный синяк на шее Маша.

— Эй… — Я замялась. – Успокойся.

— Как мне успокоиться, если собственная мать меня терпеть не может! Она хочет моей смерти! – Завизжала сквозь слезы Маша.

— Любая мать, так или иначе, любит своего ребенка. – Сказала я.

— Только не моя! – С гневом ответила она.

— Пожалуйста, успокойся. Все наладится. – Обнадежила я.

— Мне так плохо… — Шепотом сказала Маша, подходя ко мне. Ее голова опустилась на мое плечо. Я крепко обняла ее, погладив по голове.

— Все будет хорошо. – Я старалась изо всех сил не сорваться. Я схватила ее за плечи и посмотрела ей прямо в карие глаза. Я аккуратно убрала прядь ее волос, и стерла потоки бесконечных слез. Выглядела она ужасно. Видимо, она опять не спала ночью. Огромные фиолетовые круги под глазами стали еще больше от соленых слез, а еще плюс к этому приобрели красный оттенок. Мне было искренне жаль ее. Губы Маши снова сжались в одну, почти невидимую, линию. Такой же красный нос отчаянно хлюпал, а рот беспощадно хватал воздух. Но она больше не плакала. Она почему-то с удивлением смотрела на меня.

— Почему ты в этом так уверена? – Маша искала ответа теперь уже в моих глазах.

— Мне просто хочется в это верить. – Искренне ответила я.

                Ее губы снова исказились, реснички забегали вверх-вниз, и слезы вновь хлынули из ее уставших глаз.

— Идем в школу. – Попытавшись выдавить улыбку, с трудом сказала я. -  Ты такая не одному мальчику не понравишься.

                Маша зарыдала еще больше.

— Если перестанешь плакать, я тебе жвачку дам. – Уже совсем отчаянно предложила я.

                Она, хлюпая, протянула руку. Я улыбнулась.

— Ну, вот! Узнаю свою подругу. – Сунув ей жвачку, сказала я.»

                Анна и сейчас шла по темной улице, слегка освещенной фонарями. Сумка давила на руку, а каждый шаг прибавлял все больше страха. Сама мысль о том, что это может быть реальностью, с трудом ютилась в ее голове. Аня не хотела верить не ушам и не глазам. Подходя к дому Маши, она с шумом выдохнула.

                Этот дом высился как бы посреди пустоши. Его окружали лишь дороги и деревья. По близости было мало домов. Аня ни когда не испытывала страх перед домами, но этот… всегда вызывал весьма странные ощущения. Дом в двенадцать этажей был темно-серым при свете, а в сумерках и рано утром, когда еще темно, он был черным. Он пугал ее. Самым невероятным казалось то, что над этим домом всегда собирались непонятные дождевые тучи. Хотя, может быть, это было лишь еще одной надуманностью Анны.

                Тут дверь подъезда распахнулась и оттуда вылетела Мария. Свет фонаря упал на ее лицо, и отразился, как от мокрой поверхности. Она опять плакала. Но для Ани сейчас это не имело ни какого значения. Совершенно ни какого.

— Как я ее ненавижу! – Вместо приветствия прорычала Маша.

                Аня ошеломленно смотрела на нее. Вот ведь она. Ее подруга. Живая и невредимая. Пусть плачет, но это поправимо.

«Я узнала об ее смерти. Но до сих пор не верю. Срывающийся голос ее мамы по-прежнему отдается звоном у меня в ушах.  Я совершенно ни чего не могу понять…. Неужели она это сделала с собой? Нет! Она не могла…. Я была уверенна, что у нее не хватит сил и смелости!

Звонок. Это, наверное, опять ее мама.

— Анечка….- Ее голос прервался на отчаянную тишину. – Меня просят съездить в морг. Прошу… — Она закричала. Она больше не могла держаться. – Поехали со мной. Я не выдержу одна. – Она снова закричала. Но я ее почти не слушала. В трубке царило молчание еще минут десять. Ни кто не собирался прерывать разговор.

— Я приду сейчас к вам. – Должно быть, голос у меня был безжизненным.

Я и вправду пришла к ней. Мне было так тяжело заходить в эту квартиру…. Это просто не возможно. Я еще несколько раз пожалела о том, что не пью и не курю.

Ее мама открыла мне дверь. Она налетела на меня. Обняла. Ей было очень трудно. Собственно, как и мне.

Когда мы зашли в комнату, я еле смогла сдержаться от фразы: «я не могу здесь находиться».

— Почему? – Дрожащими губами спросила мама Маши.

— Я, правда, не знаю, Оксана Федоровна.

— Прошу… — Она выдавила беззвучный крик. – Просто Оксана.

  — Так мы едем? – С трудом спросила я.

— Да, да… — Она уставилась в одну точку. – Конечно.

— Мне так жаль… — Я знала, что эта фраза ее совсем не успокоит, но делать было не чего.

— Я хочу пить. – Будто, не услышав моей фразы, проговорила Оксана.

— Да. – Коротко кивнула я.

Оксана ушла на кухню. Я осматривала давно знакомые стены, которые сейчас хотелось забыть. В комнате, как всегда, царила атмосфера беспорядка. Только теперь к нему добавились еще и фотографии Маши с черной ленточкой внизу. В комнате стоял аромат ее любимых духов, а на стене висели мои рисунки. Мои рисунки…. К своему огромному удивлению я ощутила соленые потоки на щеках.

С кухни послышались стук и звон, как будто кто-то что-то разбил. За звоном послышался истерический крик. Рыдания.

 Я вбежала на кухню. Она вся была усыпана осколками любимой кружки Маши. Посередине сидела и орала мать. Она била по полу кулаками.

— Прекратите!  — Воскликнула я, подбегая к ней и останавливая ее руки.

— Я не смогу жить! – Кричала Оксана. С нее потоками лились слезы, рот был до предела открыт, между верхними и нижними зубами протягивались слюни. Она еще раз заорала и попыталась освободить руки. Я почувствовала что-то мокрое. Посмотрев, на ее руки, сжатые в кулаки и до предела напряженные, я поняла, что из-за осколков Оксана продолбила их до крови.

— Вы сильная. Вы все сможете. – Я уже сама рыдала. Но мне было все равно до себя, эта женщина… она ведь еле жива. – Посмотрите, что вы сделали со своими руками. – Из боковых сторон кулаков угрожающе торчали осколки.

Она начала медленно качаться, как сумасшедшая. Я бы сделала все на свете сейчас, чтобы вселить в нее хоть каплю жизни. Она смотрела в пол пустыми глазами. На полу валялся вырванный клок ее растрепанных волос. Я часто заморгала. Было до ужаса трудно сдержаться и не заорать также.

— Сейчас…- Я отпустила ее руки, и они рухнули. Я быстро встала, и подбежала к бумажному полотенцу. Оторвала несколько кусков и села снова рядом с Оксаной. Осколки впивались мне в стопы. Но и это было сейчас не важно. Это было даже лучше, так как физическая боль заглушала, хоть немного, душевную. – Подождите еще немного. – Кинула я, уходя в коридор. Там была моя сумочка, в которой по обыкновению своему завалялись щипчики. Быстро отыскав их, я подбежала обратно, к Оксане. Во мне потихонечку начинала просыпаться паника»

-  Маша! – Анна обняла ее. Такого Аня еще ни когда не ощущала. – Я так люблю тебя… — Она обняла Машу еще  крепче.

— Что произошло? – Маша стояла в полном недоумении, даже перестала плакать. А вот Аня уже с трудом сдерживала слезы.

— Я так рада, что ты… — Анна уже чуть не сказала: «я так рада, что ты жива».

— Что я… что? – Маша пристально посмотрела на Аню.

— Что ты моя подруга. – Аня сказала правду, она действительно была рада этому, но еще больше…тому, что она жива. Снова жива.

<o:o:p></o:o:p>

Это было ранним, уже немного морозным, ноябрьским утром. На улице с причудливым названием обычно в это время шагают по асфальту два-три угрюмых серых человека, но это утро чем-то отличилось. Ведь именно этим утром все люди этого район толпились около шестнадцатиэтажного дома. Все эти люди… эгоисты или больные, позитивные или вечно грустные, красивые и уроды стояли тут. Первый раз в жизни они не толкались и не ворчали. Первый раз в жизни они немо смотрели ввысь. А точнее на крышу этого самого дома. Там стояла решительная девочка, которой было всего-навсего 15 лет. И все бы было хорошо, если бы дома сейчас не лежала предсмертная записка, если бы не был опустошен стакан коньяка, если бы собака не скулила под дверью в предчувствии беды. И все бы было хорошо, если бы она сейчас плакала. Но нет. Она уже твердо решила. Это было ее первое самостоятельное решение в этой жизни. Первое… и последнее.

Ее звали Аня, и она являлась той самой девочкой, которая стояла на крыше шестнадцатиэтажного дома. Она ровно дышала, но ее сердце билось с бешеной скоростью. Аня еще раз сделала шаг вперед, чтобы посмотреть вниз. Там стояло много людей. Много знакомых и не знакомых ей людей. Они взволнованно смотрели прямо на нее. Тут подъехали три служебных машины: «03», «02», «911». Они оперативно повыскакивали из своих машин с мигалками и побежали к подъезду.

— Лифт не работает. – Сказала она вслух с легкой ухмылкой.

— Как думаешь, они спасут тебя? — Аня невольно подскочила от неожиданности, после чего обернулась.

Перед ней стояласамая обычная девочка, возможно, чуть старше Ани. Черные волосы изящно обрамляли ее лицо, а зеленые глаза с нетерпением ждали ответа. На ее щеке виднелся огромный шрам. Ане оставалось лишь догадываться, откуда он.

— Кто ты? – Выпалила Анна.

— Кто я? – Она усмехнулась и сощурила глаза. – Зови меня как хочешь.

— Так. Ну, давай не будем все рассусоливать. Я бы рада с тобой поболтать и все такое, но уже через минуты 2-3 сюда вломятся всякие работники разнообразных служб, которых вызвали вон те люди. Анна указала кивком вниз.

— Зачем это тебе? – Она не выглядела напуганной, нервной или взволнованной. Ей было будто просто любопытно.

— Слушай, отстань от меня. – Аня от нее отвернулась.

— А если я тебе скажу, что они придут через минут 20? – Она скрестила руки на груди.

— Чего? – Аня к ней повернулась.

— Посмотри вниз. – Надменно посоветовала она ей.

Аня уже в который раз подступила на шаг и вгляделась вниз. Там было все точно так же, но что-то поменялось. Люди все так же стояли, немо смотря ввысь. Только вот все замерло. Все было еще тише, а эта тишиназловеще давила на уши. Некоторые люди стояли с закрытыми или полузакрытыми глазами. Все было будто запечатлено на фотографии. Люди стали восковыми фигурами, лишь статуями на месте происшествия.

Аня испуганно посмотрела на девочку.

— Я знаю, впечатляет. Но не надо расспросов. У нас всего 20 минут. – Отчеканила она.

— Но… — Анна была в замешательстве.

— Помолчи, а? – Она нервно убрала прядь волос за ухо и продолжала. – Ну, так зачем тебе это? Ведь тебе это по сути дела ни чего не даст. Это обычный побег от проблем. Ты станешь лишь бесформенной лепешкой где-нибудь там, на асфальте. Лепешкой, отчасти напоминающей человека.

— Тебе не понять. – Замялась Аня.

— Ой, да хватит уже мямлить! Парень бросил? С подругой поссорилась? – Начала гадать она.

— Не совсем. – Зеленые глаза Анны уперлись в пол, не желая смотреть на эту незнакомку.

— Я так и буду клещами из тебя слова тащить? – Она поджала и без того тонкие губы.

— Меня родители из дома решили выгнать, с парнем рассталась, да еще и подруга умерла. – Протараторила Аня. Ей не хотелось озвучивать, что с каждым моментом из этих событий без стука приходила немыслимая боль, у которой даже и в мыслях нет уходить.

— Ты всегда атак мало говоришь? – Она нахмурилась.

Аня, молча, смотрела на «восковых» людей.

— С родителями, почему поссорилась? – Девочка подступила на шаг к Анне. – Эй! Ну, все еще можно исправить.

— Уже нельзя. – Аня сглотнула подступивший к горлу ком.

— Давай так – я даю тебе шанс, а ты стараешься не накосячить в этот раз. – Девочка тоже посмотрела вниз.

Аня часто заморгала. Храбрость потихонечку начинала выветриваться вместе с алкоголем.

— О чем ты? – Бессильно выдохнула Анна.

— В этой жизни все можно исправить и пережить. – Она почесала шею.

— Ты меня уже не спасешь. – Тихо проговорила Аня.

Она улыбнулась, что повлекло за собой поднятие чуть выше шрама.

— Глупая! Я тебя даже и не собиралась спасать!

Анна стояла с открытым ртом в полной гробовой тишине.

— Тогда… — Начала, было, Аня.

— Прыгай. – Твердо, с ухмылкой, приказала девочка. В ее голубых глазах не было ни капли жалости.

Аня посмотрела вниз. Уже через несколько секунд она лежала бы там, на асфальте, в огромной луже собственной крови.

Она подступила еще на шаг. Даже ветра не было. Все было будто до жути искусственным.

— Ты так ни чего и не изменила. – С улыбкой и слезами на глазах сказала Аня. И именно с этими словами она шагнула в пустоту. Дальше она летела… всего несколько секунд, после чего все погрузилось в темноту.